Единственный шанс - Страница 93

Ченс улыбнулся. То, что он придумал, может, конечно, оказаться не правильно, но попытаться все-таки стоит.

— Лаура… Хотелось бы, чтобы вы меня правильно поняли, но если вы не очень придирчивы к возможным соседям… Дело в том, что у меня есть участок земли в городе. Я продам его дешево.

Лаура улыбнулась и прикоснулась к его руке.

— Спасибо, Ченс. Но в данный момент мы не потянем и небольшую закладную.

— Покупка земли вам обойдется в один доллар, если захотите. И соседи не очень опасные, просто это не самый лучший район, вот и все-.

— За доллар? — Она сделала круглые глаза. — Но почему? Почему вы решили предложить такое абсолютно незнакомому человеку?

Ченс посмотрел на лежащего старика.

— Я ему должен, — сказал он. — Гораздо больше, чем вы можете себе представить. Деньгами ни за что не оценить то, что он для меня сделал. Но сейчас, когда он в таком состоянии… Это все, что я могу сделать для него. Делая это для вас, я как бы делаю это для него. Вы меня понимаете?

Лаура начала плакать. Слезы медленно текли по ее лицу.

— Теперь я поняла, почему отец так часто вспоминал вас, — прошептала она, роясь в сумочке в поисках носового платка. — Он всегда говорил, что вы совершенно необыкновенный человек. Он был прав.

В этот момент Ченсу меньше всего хотелось думать о том, насколько необыкновенным человеком оказался для него сам Чарли Роллинз. Потому что он бы тоже залился слезами.

— Если вы позвоните вот этому парню, — заговорил он, быстро набросав на бумажке телефон и фамилию Кена Ослоу, — он все для вас сделает. К сожалению, я не могу задержаться в городе надолго, но постараюсь вернуться в Одессу, как только смогу.

— Когда вернетесь, — сказала Лаура, — вы непременно будете жить у нас.

От этого предложения он не мог отказаться.

Кен был удивлен звонком Ченса, но еще больше тем, что тот сказал. Постепенно Кен начал расплываться в улыбке.

— Займусь этим с особым удовольствием, — пообещал он. В этот момент в комнату вошла Виктория. — Ну, Ченс, просто великолепный жест! А знаешь, что мне особенно нравится? Что Логан взбесится как черт! — Кен рассмеялся. — Да, точно. Он норовит никогда ничего не выпускать из рук…

Виктория улыбалась, слушая беседу мужа с братом.

Они нашли общий язык, как она и предполагала. Но теперь недоумевала, что же они изобрели такого, что вызовет раздражение Логана. Кен положил трубку и все объяснил ей:

— Ченс только что продал свой участок земли в Одессе дочери Чарли Роллинза. И знаешь, за сколько? За один доллар! Таким образом, она сможет жить ближе к отцу, пока ее муж-военный служит за границей. — Хлопнув себя по ноге, Кен снова хохотнул.

Виктория усмехнулась.

— Полагаю, ты прав. Когда отцу станет известно, что земля, за которую он двенадцать лет платил налоги, продана за один доллар, он решит, что его просто облапошили.

— Ему пойдет это на пользу, — заметил Кен. — А если судить по голосу Ченса, тому тоже от этого хорошо. Он действительно любит старину Чарли Роллинза, правда ведь?

— Он был Ченсу единственным настоящим отцом.

Кен кивнул. Перестав смеяться, он обнял жену за плечи.

— А теперь, нравится ему или нет, у него их стало двое. Похоже, Логан теперь готов в лепешку разбиться, чтобы доказать, что он не полный мерзавец. Впрочем. по-моему, это ему не удастся.

— Кении! — укоризненно толкнула его в бок Виктория. — Он все-таки не совсем плохой. — Но, увидев выражение лица мужа, добавила:

— Ну, может, ты и прав И все же он будет стараться.

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.

Ченсу осталось осуществить еще только одно дело.

На этот раз ему предстояло более тяжелое испытание.

Эта боль никогда не отпускала его. От нее нельзя было избавиться за один доллар. И подавить ее злостью тоже оказалось невозможно. Ему предстояло расплатиться по последнему счету. Как ни странно это звучит, но это был счет к самому себе.

Он шел по длинной тропе вдоль каменных надгробий, стараясь держаться в тени деревьев. Темные глаза пристально вглядывались в высеченные на камнях надписи. Он искал среди них имя матери. Солнце нещадно палило в спину. Ветер нес пыль. Натянув шляпу поглубже, он прищурился от иссушающего зноя.

Он чуть не пропустил могилу. Небольшой плоский камень был едва заметен среди высокой, обступившей его травы. Летиция Маккол. Покойся с миром, которого ты никогда не узнала.

Сердце трепыхнулось в груди. На глаза навернулись слезы. Он опустился на колени.

— Ну вот, мама, — прошептал он, стирая ладонью пыль с мраморной доски, — я вернулся. Ты ведь знала, что я вернусь, правда? Но я вернулся не просто так. На этот раз мне нужно от тебя то, что ты дать не сможешь.

Мне нужно твое прощение.

Голос пресекся. Тыльной стороной ладони он стер навернувшиеся слезы и проглотил комок в горле. Потом заговорил снова:

— Я не хотел тебя обижать. Мне просто было так жаль себя, что я не подумал о тебе. — Ченс медленно водил пальцем по высеченному на камне имени. — Я люблю тебя, мама, и очень жаль, что я тебя оскорбил.

Мне очень, очень жаль.

Он не помнил, как долго стоял на коленях.

Воспоминания о тех временах, когда он был гораздо моложе, а она еще не совсем опустившейся, чередой проносились в голове.

Потом он поднялся и отряхнул с коленей пыль. Низкое солнце ослепило глаза, высветив жесткие черты лица, в которых отпечаталась мимолетная родительская любовь. Он натянул шляпу и пошел прочь, потом остановился, оглянулся и молча посмотрел на могильный камень. Ему показалось, что мать окликнула его:

— Ченси… Это ты?