Единственный шанс - Страница 62

Голос священника едва доносился до Ченса, который отключился от всех звуков после того, как первые комья земли стукнули о крышку гроба, последнее пристанище его матери. Помыслить о божественном, о райском блаженстве матери ему было трудно. Они жили в грехе, можно сказать, земля была для них адом. Так что было бы вполне резонно предположить, что и открывшуюся вечность естественнее провести в подобном месте.

Глаза Ченса были сухи и пусты. Он слышал голос священника, но ни одно слово не доходило до сознания. Все вокруг казалось абсолютно нереальным. Более масштабным, чем обыденная жизнь. Было лишь ощущение, что рядом играют какой-то спектакль и он принимает в нем участие. В любой момент может прозвучать команда «стоп», и все вернется к обычной действительности. Но никто не подавал этой команды.

И никто не проронил слезы по Летти Маккол.

Помимо Ченса, на похоронах присутствовали Чарли Роллинз с женой, три алкаша из бара Кросби, ее сменщица из того же бара и водитель грузовика, который просто проезжал мимо. Похороны Летти Маккол не стали событием общественной значимости — это можно было предположить, — так же как и вся ее жизнь.

— Слушай, парень, — заговорил Чарли, как только краткая церемония подошла к концу, — мы тут с женой переговорили кое о чем. Мы хотели бы пригласить тебя пожить у нас некоторое время — до тех пор, пока ты не решишь, что хочешь делать дальше. Только не относись к нашему предложению так, будто мы решили, что ты не можешь прожить самостоятельно. Тебе, так или иначе, придется это делать. Мы просто хотим…

— Спасибо, Чарли; — спокойно откликнулся Ченс. — Но я не останусь в Одессе.

При мысли о возможной встрече с Викторией ему делалось дурно. Желание убить Логана Генри было слишком явным, чтобы на это не обращать внимания. Остаться — значит усугубить все эти проблемы.

Чарли кивнул. Он предполагал такой вариант. Но утрата Ченса была для него равносильна утрате собственного сына.

— Все понимаю, приятель. Правда. Но ты должен хотя бы пообещать мне держать связь. Без этого я тебя не отпущу.

Ченс попытался улыбнуться. Но улыбка не коснулась глаз, а губы слишком болели. Лицо его только-только начало приобретать божеский вид. Лишь через два дня он смог глотать пищу, не ощущая во рту привкуса крови. Поправлялся он быстро — Чарли использовал страховку и отвез его к хорошему доктору.

Но душевные раны терзали, мучили его, и вылечить их казалось невозможным. Такие раны не затягиваются. От такого — никогда.

Вспомнив о Виктории, он ощутил чувство вины и печали. Мысли о собственной матери вызывали боль.

То, что он ей наговорил, оскорбило ее до глубины души; ей просто не захотелось жить дальше.

— Чарли, я не хочу давать обещаний, которых не смогу выполнить. Ты меня слишком хорошо знаешь.

— Черт с тобой, парень, но тогда хотя бы побереги себя! Я буду скучать по тебе.

Ченс крепко обнял Роллинза, получил прощальный поцелуй от его жены, но произносимые слова влетали в одно ухо и вылетали в другое. Он был мертв внутри почти так же, как его мать, которую они отправили на вечный покой. Ченс видел, как ушли могильщики. Оставшись один, глядел на могильный холм и старался не думать, что там лежит его мать.

— Что ты собираешься делать дальше? — внезапно услышал он голос и вскинул голову, не в силах поверить в столь беспредельную наглость этого человека.

— Вам тут делать нечего, — бросил он и спрятал кулаки в карманы, чтобы не пустить их немедленно в ход.

Логан Генри нахмурился. Дело оказалось гораздо хуже, чем он мог себе представить. Он даже не предполагал, что эта стычка может закончиться крахом всей жизни этого парня. Сам он получил порцию горьких обвинений от жены, дочь лежала почти при смерти…

Теперь он понял, что вся вина — до последней капли — лежит на нем одном.

— Тебе нужны деньги?

Ченс сделал шаг вперед.

— Вы спрашиваете? Теперь, когда она уже не может лечь и раскинуть ноги для того, чтобы заработать деньги нам на еду? Теперь, когда ей не надо придумывать очередную уловку, чтобы нам не отключили газ на зиму? — Он глубоко вздохнул, переводя дух. — Вы бы лучше у нее интересовались, нужны ли были ей деньги. Мне от вас ничего не нужно!

Логан почувствовал себя оскорбленным. А в таком состоянии он, как и Ченс, мог сорвать злость на первом попавшемся.

— Держись подальше от Виктории, — предупредил он.

— Я не такой подонок, как вы, мистер, — фыркнул Ченс. — Я бы такого с ней никогда не сотворил. А вам советую больше не распускать руки. Если вы ее еще раз ударите… Я об этом узнаю.

— Я не хотел этого, — вспыхнул Логан, — все получилось случайно. Я никогда в жизни не поднимал на нее руку. — Он глубоко вдохнул. Следующая фраза вырвалась раньше, чем он сообразил, что говорит:

— Она пыталась покончить с собой.

Ченс побледнел.

— Бог мой, — прошептал он, чувствуя, как подгибаются колени. — Если она…

— Она жива, — поспешил успокоить его Логан. — С ней все будет хорошо. Это просто нервное потрясение. — Голос дрогнул. — Я постараюсь найти слова, чтобы ей объяснить. Со временем она все поймет. Должна понять.

Ченс почувствовал, какую тяжелую ношу взвалил себе на плечи Логан Генри. Другой бы порадовался, что человек, разрушивший жизнь его матери, ныне страдает, возникло бы чувство удовлетворения оттого, что теперь врагу не будет покоя на всю оставшуюся жизнь. Но единственное, на что был способен Ченс в данную минуту, — только расплакаться.

— Виктория, вероятно, никогда не поймет, почему вы оказались таким подонком, — проговорил он. Одинокая слеза медленно сползла по щеке. Он вперился взглядом в свежий могильный холм, быстро покрывающийся засыхающей коркой, над единственной родной душой, которую он знал в жизни, и добавил: